С понедельника, 4 июля, вступили в силу поправки к закону О рынке финансовых инструментов (FITL). О том, что теперь изменится, NaudasLietas.lv расспросили председателя правления INVL Asset Management Андрея Мартынова.
– Эти поправки уже некоторое время продвигались со стороны FKTK. – и там были разные варианты, что и как менять. – говорит Мартынов. – Всего в закон внесены более полусотни разных поправок. Что в первую очередь интересовало нас, как управляющих активами – изменения, касающиеся отчетности компаний и защиты прав миноритариев.
Например, снижение порога контрольного пакета до 30%?
Да, а также вопрос переходного периода по этой норме. Как обычно, интересы эмитентов, миноритариев и регулятора тут не во всем совпадали. И каждая сторона свои интересы отстаивала. В целом, считаю, основная цель поправок достигнута. Те критические вопросы, которые давно висели в воздухе, – разрешены. Правда, не всегда кардинально, чаще – эволюционно.
Например?
Тот же вопрос порога для контрольного пакета – он был не всеми сторонами воспринят однозначно. Кто-то даже считал, что уменьшение порога с прежних 50% вообще не нужно. Но так как европейское законодательство разрешает этот порог снизить, и почти во всех странах ЕС он в итоге был снижен – не было причин оставлять прежнюю латвийскую норму в 50%.
В чем тут эволюционность?
После того, как стало ясно, что порог контроля снизят до 30%, встал вопрос, который всех очень волновал – о применении переходного периода. Относить ли эту норму в 30% к нынешним контролирующим акционерам, или нет, или – компромиссный вариант – относить, но после переходного периода.
В итоге норму про 30% приняли, но это мало что меняет: ко всем уже актуальным на момент принятия закона случаям она не относится.
Да. Озвучивались и революционные идеи, которые, по моему, не были применены нигде в ЕС – дать 2 года на переходный период. И чтобы через 2 года все те, у кого 30% акций или больше, объявляли откуп. Если бы такую норму приняли, и сохранили принцип применения балансовой стоимости акций при откупе, – это была бы очень хорошая возможность заработать для многих инвесторов. Рига стала бы Меккой для спекулянтов, с прицелом на 2 года, и потенциальной процентной прибылью в трехзначных цифрах.
Кстати, Регулятор выступал за такую норму, они хотели максимально защитить права миноритариев. Ассоциация миноритариев, конечно, тоже была за. И была часть институциональных участников рынка, которые предлагали эту норму ввести, но при условии отмены принципа оценки по балансовой стоимости – тогда цена откупа определялась бы либо по средней за год, либо по цене последней сделки с участием контролирующих акционеров.
На мой взгляд, все эти варианты не пошли бы на пользу рынку.
Почему так?
Если бы в закон внесли норму про переходный период в 2 года, с сохранением принципа балансовой стоимости – через 2 года началась бы череда откупов. Но это коснулось бы только сравнительно честных контролирующих акционеров, которые не стали бы обходить закон. И они, в свою очередь, разделились бы на два лагеря – у кого есть деньги на откуп, и у кого нет. Там ведь были бы нужны весьма значительные суммы.
Хорошо, у кого-то есть такие деньги, и они выполнили бы эту норму. Но после они наверняка ушли бы с биржи, и качественных эмитентов у нас стало бы еще меньше. А у кого нет денег – что бы произошло с бизнесом этих акционеров, если бы они не выполнили норму закону? Все же у нас мало контролирующих акционеров, которые обладают большими свободными суммами.
А обойти закон и не объявлять откуп – при желании такие варианты, уверен, легко нашлись бы. В итоге, в некоторых случаях эта норма принесла бы спекулятивную возможность заработать. А с другой стороны – начался бы бардак. И в целом пользы для рынка это бы не принесло.
Другой вариант, который обсуждался – с переходным периодом, но с отменой принципа балансовой стоимости при откупе акций у миноритариев. Если бы его приняли, рынок ушел бы в другую крайность. У эмитентов появилась бы легкая возможность уйти с рынка, выкупив свои акции по сравнительно дешевой цене. Зная, как у нас делаются сделки, это была бы нездоровая ситуация, и интересы минонитариев пострадали бы. Особенно тех людей, которые участвовали в приватизации, и покупали акции по сравнительно высоким ценам.
В общем, открыв закон с вроде бы благой целью защиты миноритарных инвесторов, сразу наметились попытки отменить институт балансовой стоимости.
Надо признать, что представители ассоциации миноритарных инвесторов эту тему очень активно отстаивали, и регулятор тоже понимал ситуацию.
Еще были дискуссии о переходном периоде – сколько лет дать на откуп. Сначала говорили про 2 года, потом про 5 и даже 10 лет. В моем понимании, в таком случае это была бы бессмысленная норма. Если переходные положения вступают в ситу через 10 лет – какой уже в них смысл? Это нанесло бы урон движению капитала. Представим контролирующего акционера, который решил продать бизнес: фактически на покупателя вешалась бы обязанность впоследствии выкупить у миноритариев их доли по высокой цене. Уверен, с такой «обязаловкой» никто из крупных акционеров продать свой бизнес уже не смог бы, разве что по бросовой цене.
Поэтому я выступал против переходного периода. В итоге сложилось консенсус-мнение, что поправки о переходном периоде пользы рынку не принесут. Поэтому остановились на компромиссном варианте, что к прежним контрольным пакетам эта норма не относится. Но если те акционеры купят еще хоть 1 акцию – тогда будут обязаны откуп объявлять. И принцип балансовой стоимости – остался.
Противники этого принципа говорили, что в Европе он есть только у нас.
Да, в качестве определения стоимости откупа он действует только в Латвии. Но на то есть причины. Например, в той же Эстонии уровень корпоративного управления на порядок выше, и там очень трудно представить, чтобы биржевые эмитенты искали обходные пути, чтобы сэкономить и не объявлять необходимый по закону байаут. А в Литве очень сильная ассоциация инвесторов, которая уже не раз добивалась пересмотра цен байаута в сторону увеличения. Кроме того, в Литве тамошний регулятор всегда очень строго следил за соблюдением прав миноритариев. Там вряд ли кто-то посмеет манипулировать такими вещами. В Латвии все это не так развито, поэтому принцип балансовой стоимости в случае откупа тут особенно важен. Поэтому эта тема – одна из чувствительных для всех сторон.
Повторюсь: по сути, эта прогрессивная норма про контроль на уровне 30% – ничего не изменила, без применения к тем у кого эти 30% уже есть. А будущие случаи, – когда они еще будут.
Так было и в Европе – там тоже эту норму принимали, но не применяли ее задним числом. Иначе возник бы комплекс проблем, в том числе в вопросе правовой приемственности. Кроме того, учтем местную практику: те де факто контролирующие акцинеры, которые не откупали акции при прежней норме в 50% – они бы не откупали и по 30%. Нашли бы варианты, как выкрутиться. А у тех честных, кто хотел бы соблюсти закон – не у всех нашлись бы деньги. Ведь порой у местных крупных акционеров вопрос с ликвидностью стоит довольно остро. Так что данная норма без применения задним числом – лучшее компромиссное решение, где сбалансированы интересы всех сторон.
Другой блок поправок – с введением принципа «презумпции виновности», когда априори связанными сторонами теперь считаются муж с женой и прочие родственники первой ступени, а также члены совета и правления, – на которых теперь лежит бремя доказательств своей несвязанности… Насколько это реально что-то изменит в местной практике? Тут норма применяется и к тем мужьям-женам-детям, которые совокупно контролировали предприятия до поправок?
Это многое изменит. Если раньше все видели по телевизору смешки контролирующих акционеров на эту тему, которые, не стесняясь, рассказывали об истинном положении дел…
Это про Кирова Липмана и его сына?
Воздержусь от конкретики, все и так ее знают. До поправок Регулятор должен был доказывать очевидное, что лица действуют согласованно, – но доказать это было непросто. А теперь – пожалуйста, – доказывать должны сами связанные лица. И это логично: те же супруги или дети в других нормативных актах всегда считались связанными – например, с точки зрения налоговых льгот, которые можно переносить на членов семьи. Теперь этот же принцип есть и в FITL.
Те случаи с контролем связанных лиц, которые сейчас рассматриваются в судах – будут идти уже по новому закону?
Думаю, по новому, переходного периода тут нет. Эта новая норма ко всем относится с момента вступления закона в силу.
Грядет волна переписывания акций на внуков – родственники второй ступени связанными априори не считаются?
Ну, еще раз: для тех, кто не хочет соблюдать закон – горбатого могила исправит. Но для тех, кто не горбатый, это нормальная поправка в законе, которая всем сторонам дает понимание, как оцениваются связанные лица – и это будет ясно инвесторам, регулятору и владельцам контрольных пакетов.
Кроме того, тем, кто на самом деле не связан, остается возможность это доказать. Например, если супруги находятся в процессе развода, делят имущество, – они смогут доказать, что не являются связанными лицами. Или отношения членов правления или совета – они тоже не всегда говорят о связанности: например, руководство может быть в состоянии очевидной несогласованности – и это тоже всегда можно доказать.
Вспомним ситуацию с Grindeks – регулятор сказал, что отец и сын Липманы действовали согласованно, и должен быть откуп, – и наложил штраф. А дальше миноритарии могут идти судиться, – реальных рычагов принуждения к откупу у Регулятора не было. Эта проблема в ходе разработки поправок вообще обсуждалась?
Во-первых, теперь пересмотрены штрафы – они увеличены во много раз. Теперь разных «хиханек» на тему штрафов максимум в 14 тысяч евро у нарушителей не будет: Регулятор сможет и на 700 тысяч евро наказать.
В принципе, штрафные санкции выросли многократно для всех участников рынка. И такого, как раньше, чтобы заплатил штраф и не объявил откуп – уже не будет. Скорее будет так: не объявил откуп – потерял компанию. Потому что твои акции арестуют и продадут с аукциона.
Что еще важного изменилось?
Было множество менее заметных уточнений. Например, если происходит краткосрочное перенятие залога… После приватизации, когда на покупку компаний брались кредиты, периодически возникали ситуации: контролирующий акционер не мог вернуть кредит – и банк забирал залог, то есть акции предприятия. Таким образом, банки нередко перенимали контрольные пакеты – и потом искали на них нового покупателя. Теперь, если этот залог держится до полугода, и банк при этом не вмешивается в управление компанией – тогда откуп можно не объявлять.
И еще масса подобных некритичных технических мелочей.
В целом поправками довольны?
Я бы сказал, результат по пятибальной шкале – три с плюсом. Удовлетворительно, с позитивных прогнозом, но без чрезмерного оптимизма. Потому что не всегда законотворчество дает возможность залатать все дыры. Может, со временем мы увидим, что в исправленном законе найдутся очевидные слабые места, которых мы пока не видим. В общем, надо посмотреть, как это будет работать на практике.
