С Гатисом Пойшсом, в прошлом – крупным портфельным инвестором, а ныне – сторонним наблюдателем, мы встретились в ночном клубе, и проговорили часов пять. На рижской бирже он – с самого начала, еще пару лет назад контролировал более 10% акций SAF Tehnika, и крупные пакеты в других компаниях. В конце 2009 года все распродал, и закрыл счет ценных бумаг. Но признает, что рынок до сих пор не отпускает. Ниже – некоторые выдержки из беседы. Байки о биржевом прошлом. Правила трейдинга. Выводы. Прогнозы. Наблюдения.

I. Как все начиналось…

1.

На рижскую биржу я пришел году в 1995-м, в самом начале. Закончил специальные курсы, тогда ведь нужно было получать лицензию специалиста по ценным бумагам. Начинал с пяти тысяч дойчмарок — где-то полторы тысячи латов на наши деньги. Копейки, в общем, что тогда, что сейчас.

2.

Первый раз я выходил, когда Азия посыпалась, в 97-м, осенью. Америка тогда упала на 10% за один день, и других сигналов мне не нужно было. К моменту российского кризиса у меня уже ничего серьезного не было, сидел в деньгах.

3.

В 90-х через интернет еще не торговали, и все, кто подавал заявки, приходили в банк, чтобы ознакомиться с результатами торгов. Самое прикольное время начиналось после четырех часов: перед кабинетами собирались люди, которые в этом деле участвовали, но которые друг друга поначалу не знали. Но если ты сидишь там день, другой – скоро все начинают общаться. В итоге биржевая цена и объемы торгов были маяком для внебиржевого рынка. Особенно важен был остаток по заявкам, который возникал после определения средневзвешенной цены. Он мог быть на покупку или на продажу. Но самое интересное – инофрмация о том, как повели себя участники рынка (брокеры), смогли ли они в течение часа после торгов заполнить оставшийся бид или аск. В Зависимости от этого многие стратегии менялись на ходу. Супер было!

4.

Когда Банк Балтия грохнулся, у банкиров правило было такое: партнер по сделке должен делать первый шаг – все боялись остаться в дураках. Друг другу банки не доверяли. В итоге для сделки им нужен был третий, посредник. Допустим, вот там за столиком сидел Unibanka, а тут – какой-нибудь BIB, банк Белоконя.  Допустим, Unibanka хочет бумаги продать, BIB – купить. Но. Они друг другу не доверяют. Первые говорят: присылайте деньги, мы вам акции перечислим. Вторые отвечают: нет, сперва стулья, потом деньги. И тут в наглую  приходишь ты, и предлагаешь всем сторонам заключить договор с тобой. В итоге покупаешь у одних – платишь вперед свои деньги, и перепродаешь вторым. И получаешь свою комиссию. Конечно, ты должен был иметь счета в этих банках, денежный и ценных бумаг. При этом ты должен был иметь достаточно или акций, или денег – хотя бы в течение дня. Конечно, был риск, что тебя могли кинуть, если бы банк в итоге отказался от сделки. У меня такого не было, но такую возможность я не исключал. Был один товарищ, его все звали «мистер один сантим» — у него была такая комиссия за посредничество за каждую акцию, любую, от грязи до дорогих. Но тогда пакеты ходили не те, что сейчас, а по 20, 30 и 50 тысяч акций. И все эти деятели-посредники параллельно работали в сертификатном рынке, и там деньги крутились еще более серьезные. Сейчас рынка там уже не осталось почти. Так, копейки.

5.

Как скупали бумаги на внебиржевом рынке. Если нужен такой-то пакет — звонишь даже не то что знакомым, а чужим людям. Ты изначально должен был знать, у кого что есть. Ты должен помнить, кому и что ты продавал раньше, и кто какие пакеты раньше предлагал тебе. Такая ходячая картотека. Если у меня кто-то что-то спрашивает, я тут же вспоминаю, кому я это г***но продавал. В общем, звоню: слушай, у тебя оно еще осталось? А сколько за него хочешь? Хочет это и это. Ну, вот это и это — невозможно, но можешь получить столько и столько. Человек думает минуту-две, и дает ответ. Тогда было правило: если по телефону сказал «заключаем сделку» — это, как правило, выполнялось. Были понятия. Сейчас такая устная договоренность уже не катит, все умные стали…

6.

Я ведь первую свою квартиру благодаря спекуляциям купил – удачно продал акции Unibanka. У меня было трехкратное репо, три раза закладывал в банке вновь купленные акции.  Делал бы я так, если бы знал, какая тогда была ситуация с банком? Да никогда в жизни. Когда все закончилось благополучно, я подумал: если сейчас хоть часть денег не отведу – рано или поздно все потеряю. Так всегда бывает: вот ты раз поймал волну, второй раз, третий, не важно – рано или ты поздно придет волна, которая накроет тебя. И не переживай, это нормально. Или второй вариант: если будешь слишком осторожен — в дамки никогда не выйдешь.

7.

Я себя на гребне чувствовал, когда той внебиржевой деятельностью занимался в 90-х – ты в ней, как серфер, летишь по волне. А потом упал, резинка оторвалась, доску унесло, и тебя выбросило на берег… Вроде оклемался, плавки на месте, пошагал по берегу дальше счастья искать. Вот ракушку нашел – продал. На волне ты всегда рискуешь, до того момента, пока тебя не выбросит на берег подбирать ракушки. Меня в 2001-м выбросило. Все потерял. На тот момент. Упал на Latvijas gaze – покупал по 7-11 латов, потом продавал по 4-5, потому что ситуация там изменилась буквально за час в процессе приватизации. Потом на том же газе снова заработал – но это была уже другая история. Откуда взял деньги на новый подъем? Знаешь, когда ты все потерял с большим хлопком, всегда есть люди, которые за тобой наблюдали, и которые даже после твоего падения тебе верят. И вот наступает момент, когда ты приходишь к ним с инвестиционной идеей. И тебе дают под нее деньги, потому что тебя знают. Даже при том, что они понимают: у тебя за душой ничего нет. Потом – если ты оказался прав – они даже не всегда хотят часть твоей прибыли. Чаще они хотят видеть рядом компаньона, коллегу, и тоже знать, что в случае чего им тоже кто-то поможет. Если ты пережил пару таких моментов – это дорогого стоит… Реально, мне повезло тогда. Увидел щель, смог в нее влезть, и главное – потом успешно из нее вылезти. Но тогда был процесс приватизации, и такие окна возможностей еще были видны. Сейчас я их не вижу. Пока. Но они обязательно будут.

8.

Правильно писали про Ditton: это та девушка, которая всех больше всего огорчала. Но она же и больше всего приносила. Еще в очень давние времена, когда она продавалась по лимонаду, было такое высказывание: что покупатели приобретали за копейки ящик железа, а внутри обнаруживали слиток золота.

9.

В 90-х биржа иначе работала. Было очень простое правило: в конце дня у тебя должны быть или акции, или деньги, а посередине дня делай что хочешь. И знаешь, когда рынок начинался? После биржи, после двух часов дня. Если кто-то днем зашортился или сгоряча закупился – ему надо было до конца дня через прямую сделку эти акции или деньги вернуть в банк. И брокеры тоже иногда играли в эти игры. Тут в конце дня все и начиналось – трейдерам и брокерам нужны были пакеты, чтобы рассчитаться с банком. А где ты их возьмешь – это твои проблемы. И сколько это тебе будет стоить – тоже твои проблемы. Порой трейдеры загружали на аск такие крупные пакеты, что никто уже не хотел их брать, а  там и биды пропадали. В итоге у тех, кому срочно нужно было зафиксироваться в этот день, нередко сдавали нервы, и они заливали свои акции в оставшийся бид по минимальной цене – и этот бид как правило ставили те же, кто держал удавку на рынке со стороны аска. Потом аск снимается, и можно идти в кабак — праздновать победу.

10.

Большинство трейдеров, которые общаются на форумах, видели по большому счету только такой рост, который был в 2005-2006 годах. А я помню первый рост в начале 1997 года. Мне в один день 8 января просто повезло, что я пришел не к началу сессии в 10 часов утра, а к 11 – за час все позиции были уже с ростом на 15%, всюду только ордера на покупку, продажи никакой. И так продолжалось три дня. А после этого все выросло еще раз в разы. Тогда на бирже еще был ограничитель роста – 15% за день, но на внебиржевом рынке все продавалось намного дороже. В итоге биржевая торговля по ценам три дня догоняла внебиржевой рынок. И если ты знал цены на последнем, мог смело покупать на бирже. Я Ditton покупал еще в самом начале, по 32-35 сантимов. Потом продавал весь пакет по 70. На 50 сантимах вернулся. Дальше продавал по лат-двадцать, лат-пятьдесят. А в 1997 году он уже по 3 лата был!

II. И как все закончилось…

11.

Я продал все свои акции в 2009 году, и 30 декабря закрыл счет ценных бумаг, который был открыт в 1995 году. Был один из первых клиентов, и меня в Hipoteku banka даже три раза переспрашивали – точно ли хочу закрыть. Знаешь, почему закрыл? Закон новый почитал. Я когда читал, свой портрет там увидел. По новому закону, ты, если честный – с прибыли платишь 15%. И зачем это делать, если можно было подсуетиться и продать заранее, до вступления закона в силу? И другие побочные сложности: если тебя захотят наказать за другую хозяйственную деятельность, вся твоя биржевая деятельность сразу будет переквалифицирована в хозяйственную. Моментально. И с тебя возьмут по полной программе, за последние три года, плюс пени, плюс штрафные. И я продал абсолютно все, и закрыл счет. Теперь сплю спокойно. Тем, кто занимается трейдингом, нужно помнить: для них амнистия за 2010 год наступит только 1 апреля 2014 года. А до этого всякое может быть.

12.

Думаешь, я в 2009-м свои пакеты по минимумам продавал, которые тогда на бирже  были? Я продавал по цене, которая мне казалась приемлемой. Вот почему человек, который смотрит телевизор, думает, что он видит все цвета? Так только кажется, но это обман. То, что недавно на сайте биржи была видна цифра по тому же ОЛФ в 3,5 лата – это еще не значит, что ты сможешь вывести свой пакет по такой цене. Просто большинство работает с пакетами в несколько тысяч акций, и они автоматически думают, что по 3,5 лата могут зафиксироваться все. Но попробуй выйти, когда у тебя акций — 100 тысяч. Или взять SAF – у меня было скуплено около 10% их капитала, и когда я продавал, он на бирже стоил по 50 сантимов. Но это на бирже. А я продал по очень нормальной цене, прямой сделкой. Кстати, о том, почему на тот момент на бирже она стоила даже меньше 50 сантимов – об этом нужно спрашивать Swedbank, их пенсионный фонд. Почему они покупали выше 10 латов, и сливали по 50 копеек. Сливали практически в приказном порядке! Хотя там стоило почитать баланс: неужели никто не видел, что там есть? 50-60 сантимов на акцию — чистых денег на счету. И тогда эта акция была никому не нужна, даже при выплате дивидендов по 23 сантима на акцию!

13.

Сегодня я уже не трейдер. Весь свой пакет – а там много чего было — продал фирме Maleks S И счет закрыл, чтобы даже соблазнов не было. Иначе время от времени будешь смотреть на ситуацию, и снова захочешь бежать вместе со всеми. Но я хочу, чтобы соблазна не было в принципе. Хотя, если честно, рынок меня до сих пор не отпускает.

14.

Когда у тебя тысяча латов, или три тысячи, или пять – ты можешь позволить роскошь придумывать, когда выходить с рынка. Когда у тебя 10% в компании – ты берешь на себя роль терпилы, и сидишь, помалкиваешь. И ждешь, пока будет тот же 2007 год, когда какие-то фонды дурацкие заходят, у которых по плану просто записано, что здесь им нужно потратить столько-то… Иначе выйти ты не можешь. Когда у тебя 10 тысяч акций, и они выросли с 30 копеек до лата, ты можешь считать, что заработал 7 тысяч. Но когда у тебя 100-200 тысяч акций – тут радоваться цифрам роста на бирже не стоит, иначе это просто онанизм какой-то. Потому что выйти по таким ценам будет нереально. Поэтому, с одной стороны, Seller of Smiles (трейдер Роланд Петревиц, — С.П.) очень правильно пишет: когда ты заходишь в акции – сразу подумай, как ты из них выйдешь. Но если ты захочешь выйти с большим пакетом — обрушишь рынок. Поэтому я на 100% согласен с SOS, что стратегия выхода должна быть, но при этом у меня ее никогда не было: иначе мне с моими аппетитами на объемы в Латвии нельзя покупать ничего.

15.

Выйти без убытков по заранее написанному плану? В Латвии для крупного игрока такое просто невозможно. Поэтому я выхожу не когда захочу, а когда есть шанс выйти. Да, так я не заработаю максимум возможной прибыли. Но зато я выйду живой.

16.

Вот когда такой пакет SAF в 10% можно продать через биржу по нормальным ценам? Только когда на рынке бешенный подъем. То есть парадокс: 10% SAF можно продать только тогда, когда его по сути продавать нельзя! Любой нормальный инвестор не захочет его продавать, понимая, что он стоит намного больше. Это бесконечная игра: когда цена хорошая – понимаешь, что нельзя продавать, когда цена идет вниз – продать уже не получится.

17.

Чем я сейчас занимаюсь? Даже трудно сказать. Наверное, ничем. У меня все время такой стиль был: никогда ничем конкретным не занимался.

III. Как все выглядит со стороны

18.

Какие акции мне сейчас нравятся? Дай подумать. Вообще мне нравится покупать, когда народ выходит, и есть объемы. Сейчас с OLF в какой-то момент все побежали, и сразу появляется интерес следить. Там хотя бы интересно. А по остальным заснуть можно. Что бы брал… Наверное, пригляделся бы к Lokomotive. У эстонцев – почти 90% акций, если Swedbank – это тоже они. Один шаг до откупа. После приватизации они были полудохлые, балансовая стоимость – никакая. Но. Работа у них есть, все понимают, что они нужны железной дороге, и финны (NRD) постоянно их подбирали, большими пакетами. Тоже, наверное, не зря.

19.

Конечно, есть акции, которые нравится всем: та же OLF – всем она нравятся, и все ее гоняют туда сюда. Это тоже интересно, но всегда хочется найти что-то новое.

20.

Акции – как девушки на дискотеке. Когда заходишь в клуб, практически все красивые уже с кем-то танцуют. Но среди тех, которые еще не танцуют, тоже есть интересные. Вот та же Lokomotive – она сейчас не танцует, но там может быть что-то интересное. А с OLF хотят танцевать все. Grindeks – красивая девочка, но слишком сильно набила себе цену. Хотя и с ней некоторые иногда пританцовывают.

21.

Пароходство и Ventspils Nafta? Если не вникать особо, то я поражаюсь: каким дебилом надо быть, чтобы покупать LSC по 0,40, и не брать VN по лат-сорок. Ну, посмотри по математике, кто там есть кто. Те же деньги: в VN реально лежит кеш, по 26 копеек на акцию. Они еще раз могут дивиденды выплатить. Это реальный кошелек. Плюс все эти пертурбации с нефтью в трубе. Но с другой стороны, менеджмент LSC может попытаться засудить VN за эту бешенную сделку с недвижимостью от 2008 года. А там явно все белыми нитками шито. Если бы не этот момент, VN можно было бы покупать. Правда, тут стоит учесть, что в декабре в LSC сменился контроль – значит, особых исков к маме не будет. И еще: пока в государства 10% в LSC – там делать нечего. С точки зрения прочих акционеров это было бы глупо – поднимать цену, а потом выкупать у государства задорого.

22.

Когда начинаются все эти брокерские рекомендации покупать Валмиерское стекловолокно – ну, бесит! Да, ничего плохого там нет. Но и ничего хорошего тоже. Я сколько слежу за брокерами, столько вижу: если нечего сказать умного – обязательно скажут про Валмиеру. У них другая цель: главное для брокера – не назвать акцию, которая через пару месяцев может резко упасть. И называют полный середняк, понимая, что никаких коллапсов там не будет: вот, мол, Таллинк и Валмиера – хорошая инвестиция! Потому что знают, что у Swedbank там всегда будет стоять полный бид, до того момента, пока Swedbank все кредиты не вернут. Там кормежка для банка идеальная. Но вот чего нам там делать – не понимаю.

23.

И еще насчет Валмиеры. Они же натурально как работают: все что производят – продают сами себе с минимальной наценкой, свои же немцам-акционерам. Все! Гуляй, Вася! Все что они должны – заработать на проценты для Swedbank. Больше ничего не надо. Я понимаю логику Swedbank – держать поляну. Остальных – нет. Я еще понимаю мелкий гешефт: по 70 копеек купил, по 80 продал. Но зачем там подолгу сидят люди с большими пакетами… У них ведь была возможность засудить немцев и добиться откупа – нет, никто не захотел, хотя можно было получить по 1,95 лата.

24.

У нас много компаний на деньгах сидят. SAF, LJMC, VN, Olaines Kudra, Siguldas CMAS, Kurzemes CMAS, и даже RJR… Меня в SAF, когда я их подбирал на бирже по 50 копеек, спрашивали: почему ты нас покупал? Я им говорю: да вы такая компания, что вас стоит купить и ликвидировать – кеша на счету в банке у вас больше, чем вы стоите на бирже, при этом долгов почти нет.

25.

Знаешь, про Лиепайский металлург… Скажу свое мнение. Тот же итальянский банк, который им кредит дал – у него уже есть на прицеле новые покупатели. И в случае проблем в Металлурге там просто поменяются хозяева. Поэтому Липман был в бешенстве, когда государство дало свои гарантии, чтобы Металлург смог взять этот кредит. Думаешь, это из серии теории заговоров? Я так не думаю. Если три мужика-акционера это мероприятие разрулят – нет проблем. Если не разрулят – сразу будет все по понятиям. Да, сейчас они чуть-чуть оклемались, прибыль появилась. Но могу поспорить, что будет очередная черная полоса. Никогда процессы модернизации не идут как по маслу: это все очень дорого, и всегда всплывают косяки. И не дай бог, если будет как с Валмиерой: кредит взяли, деньги потратили, линию построили – а она не работает. Там же несколько лет все перестраивали, коллапс на производстве был.

26.

Судостроительный завод, если посчитать грамотно, сколько одна их земля стоит – это золотое дно. Привет Кимму (известный по форумам трейдер, — С.П.): есть там золото. Но не для него. Кимм правильно мыслит, но никто с ним делиться в ближайшее время не собирается. В РКБ так было всегда и во всем. А самое главное, Кимм сам это знает лучше всех. Но тут как в старом анекдоте про слона: чтобы этого слона продать, его нужно потенциальному покупателю так и этак расхваливать.

27.

Maxxtro правильно говорит про Малыгина: он действительно ничего не делает просто так. То, что он делал с капитализацией долгов – а он это проделывал с государством два или три раза – это было просто бесподобно. И раскрутка до 3 латов на рынке перед IPO – тоже его рук дело. Более того, это был единственный случай в приватизационном процессе, когда он решил заставить Агентство приватизации откупать у него обратно контрольный пакет акций Rīgas farmaceitiskā fabrika по биржевой цене, параллельно подняв цену на бирже в несколько раз. Правда, так сладко тогда не получилось, но каков был размах. А нынешняя цена откупа в 1,95 лата – она шикарная для особо нервных. И если Малыгин действительно этого захочет, он сделает так, что большинство будет радо ему эти акции отдать по 1,95. Например, если он спишет в убытки патенты. Правда, так же легко можно нарисовать и «позитивную» версию развития событий. Так что я понимаю людей, которые сегодня нервозно гоняют эту бумагу: пока мы не знаем, каковая цель у Малыгина, принять правильное решение будет трудно.

IV. О разном

28.

Знаешь, почему наш рынок не любят? Когда сюда приходят большие деньги – никто уже не продает. Я че, дурак, продавать дешево? И все ждут какого то дня Х, и охрененной цены. Но любой цены всегда мало. Тот же Olainfarm: еще недавно за 3,40 лата никто не хотел продавать, а как упало до 2,70-2,80 – уже начали сливать, типа «О, мы давно ждали такой возможности!». Дурдом. Парадокс в том, что у нас чем ниже цена – тем меньше покупателей, и наоборот – чем выше цена, тем меньше продавцов.

29.

На местном рынке сейчас скучно, много не заработаешь. Нужно ждать какие-то больших пертурбаций, когда у одного большого игрока будут одни идеи, а у другого – противоположные.

30.

Сейчас жду падения, может, тогда войду.

31.

Когда я захожу — не ищу дна. Я ищу ощущение, когда кто-то большой захочет выйти. Кимм поймал этот момент по РКБ, Swedbank было все равно по сколько лить, лишь бы выйти. Та же ситуация была по SAF: им было все равно по сколько выходить, хоть по 50-55 сантимов..

32.

Я готов поспорить, что сейчас весь активный рынок сидит в двух фишках – OLF и SAF. И мне немного льстят слова одного человека, который сказал: Когда ты чихаешь – рынок болеет. Я сперва не соглашался, но косвенные признаки подсказывали, что это так и было. И это очень грустно. Площадка для игр настолько маленькая, и серьезных игроков настолько мало… Грустно.

33.

Не дай бог пытаться показать некий рост капитала, если ты взял деньги в долг под какие-то условия, и тебе в спину дышит спонсор-папа – обычно ничего хорошего не получается. Или тут нужно иметь сильную кишку, которая граничит с полным пофигизмом. Я был в такой ситуации. Причем ты понимаешь: покажешь результат с 10 тысячами долларов, тебе в следующий раз дадут сто тысяч – а это другой уровень проблем. И ты задаешь себе вопрос: а оно надо? В итоге отказался, хотя деньги практически пихали в руки, и уже начинало срывать крышу. Перспективы были большие, но и закончить можно было мрачно. Потому что всегда понимаешь: победы ведь не были моими заслугами, просто рынок тогда рвал вверх.

34.

Тот, кто очень много и удачно зарабатывает на бирже – либо дурак полный, и тогда все это не на долго, либо прагматик, но таких совсем мало. И знаешь, я себя причисляю к первым. Если не обращаешь внимание на все риски – поначалу это даже может помочь соврать большой куш. Но в другой раз эти неучтенные риски выстрелят, и рынок поймает такого дурака за хвост – и очень повезет, если он сможет оставить этот хвост, как ящерица, и забыть. Но самая большая глупость – лезть отыгрываться, не сделав выводов. Как в анекдоте: папа порол сына не за то, что в карты проиграл, а за то, что лез отыгрываться.

35.

На трейдерских форумах простая психология: есть авторитеты, и есть прохожие. Остается выяснить, кто авторитеты, и смотреть, что они пишут. И что они делают. Что не одно и то же. И вот я вижу: с утра про Металлург ничего хорошего, потом выходит твой блог, и буквально через полчаса – моментальная реакция рынка, рост. Супер. Ты не представляешь, какая это сила. Я прочитал и подумал про себя – блин, грамотный рупор! Можно делать, что хочешь, потому что публике нравится. Поэтому, когда мне позвонили и предложили с тобой встретиться, я сразу решил для себя – о’кей. Увидел потенциал.

36.

Вообще вы, молодые – довольно грамотные. Но в чем ваша проблема – вас били мало.