
Руководитель и опосредованный акционер Kurzemes atslega-1 Петерис Фриденбергc не общался с представителями немецкой компании SCI AG, которая в несколько этапов скупила на бирже 10,33% KA-1 (цена акций с июня выросла с 15 до 60 сантимов, с откатом к 40). О целях немцев Фриденбергс не в курсе, при этом выкупить принадлежащие ему акции – тоже пока не предлагали. Naudaslietas побеседовали с главой KA-1. Который, надо отметить, на все вопросы отвечал весьма лаконично.
— В марте этого года вы говорили, что цель на текущий год – добиться оборота в размере 80-85% от докризисного 2008 года (был на уровне 1,76 млн латов – С.П.), и перевернуть соотношение «экспорт—внутренний рынок», чтобы экспорт занимал две трети, а внутренний рынок – треть, а не наоборот. Как сейчас с достижением целей?
— По обороту идем нормально, прирост где-то 23%, как и планировали (оборот в первом полугодии составил 736 тыс. латов – С.П.). А по экспорту… Сейчас у нас соотношение уже половина на половину, так что прогресс есть. Есть увеличение по Литве и Узбекистану.
— В начале года вы говорили, что пытаетесь вернуть российский рынок, но надежд мало…
— Все время пытались, но никак не получается. Думали, там склад с уже растаможенной продукцией построить, тогда было бы проще… Это главная проблема – таможня. Насчет сбыта там все нормально, покупатели были бы. Но никто из них не хочет возиться с таможней. А склад — это все дорого очень. Если туда гнать небольшие объемы – а у нас они небольшие – вряд ли стоит такой проект затевать.
— Вы не общались с представителями немецкой компании, которая на бирже скупает ваши акции?
— Нет, с нами никто не связался, и про их цели мы ничего не знаем. Известно только, что это инвестиционная компания. Зачем им это нужно? Может, просто сравнили нашу балансовую стоимость с ценой акций на бирже… Думаю, дело в этом. Акции явно недооценены.
— Трейдеры поговаривают, вас по таким ценам выгодней купить, распродать недвижимость, станки на металл…
— Ну не знаю. Думаю, такого быть не может.
— А ваши акции они купить не хотели?
— Нет, такого предложения с их стороны не было.
— При этом вы уже несколько лет говорили о стремлении привлечь стратегического инвестора.
— Эта стратегия немного поменялась, мы решили сами пробовать инвестировать и развиваться. Думаю, потихоньку это у нас уже получается.
— Каких показателей вы хотите добиться в течение нескольких лет своими силами?
— Главная цель – стабильная прибыль. Пусть не большая, но чтобы без минусов. Потом – оборот. Его нужно где-то удваивать, до уровня 2-3 миллионов. А нормальная прибыль – это что-то на уровне 100 тысяч. При таком уровне мы может развиваться за счет собственных средств.
— Насчет 100 тысяч прибыли – насколько это реально?
— Это реально, уже сейчас так примерно и есть. Тут я имею ввиду не тот показатель, который в отчете о прибылях и убытках пишут (там за полгода – прибыль около 5 тысяч латов, — С.П.), это бухгалтерский показатель. А без амортизации и прочих моментов у нас реально где-то около ста тысяч латов в год зарабатывается. Эти деньги вкладывает в развитие. К счастью, долгов у нас нет.
— Еще в этом году при минимальной прибыли у вас были опасения вкладывать большие средства в покупку дорогих станков, так как, если под них не будут собраны заказы, это вогнало бы вас в убытки. Теперь вы говорите, что готовы сами инвестировать.
— Готовы, но сперва нужно определить, какую продукцию мы будем дополнительно производить, и под эту программу покупать станки. Главное не делать все наоборот: сперва купить станки, а потом думать, кому это продавать – это глупо.
— И где вы видите такие ниши, под которые покупать оборудование?
— Наша ниша – там, где мало исходных материалов и много рабочей силы. Это точно не серийное производство, а маленькие серии особых изделий.
— А когда определитесь со станками?
— Уже определились, и техническое перевооружение уже идет, но не так быстро, как хотелось бы. Шаг за шагом.
— У вас было много пустующий помещений, на которые вы не могли найти арендаторов. Тут что-то изменилось?
— Мы искали. Но найти кого-то не удалось.
— Еврофонды для модернизации планируете брать?
— Мы никак не можем их получить. Уже три проекта послали – все как об стену. Почему так? Даже не знаю. Такое ощущение, что там, чтобы получить европейские деньги, надо кому-то заплатить. Эта система, которая там существует, она не работает.
— Для чего именно хотели брать еврофонды?
— Хотели ремонтировать старый производственный корпус, ну и новое оборудование поставить – плазменную резку… Там везде нужно вкладывать – в инструментальное производство, в гальванику…
— Вы всегда работали в нише недорогого продукта, и конкурировали с Китаем. Есть ли в будущем возможность занять более дорогой сегмент?
— (после долгой паузы) Нет, пока таких вариантов не просматривается. У нас немного другой путь, будем понемногу отходить от этих замков, потому что там в массовом производстве я не вижу для нас ниш.
— Будете мастерской небольших заказов?
— Да, что-то вроде этого.
