Рынки России и Украины — это около 70% продаж Olainfarm. О событиях на Украине и последствиях девальвации российского рубля – Салвис Лапиньш, член правления OLF, по телефону.

— События на Украине как-то повлияли на продажи?

— Пока никак. Насколько я знаю, в феврале поставки были сделаны, товар продолжает развозиться по аптекам. Если где жизнь отчасти и остановилась, то это в Киеве. На остальной Украине нельзя сказать, чтобы сильно ощущались какие-то последствия.

— В прежних интервью вы говорили, что в таких проблемных странах обычно приостанавливается активность крупных мировых конкурентов – и поэтому вам проще.

— Обычно это наблюдается больше в контексте экономических проблем – после девальвации, например.

— А снижение кредитных рейтингов до «преддефолтного» уровня на конкурентов не влияет?

— Пока нет. Украина все же слишком большой рынок, так просто оттуда никто убегать не собирается. Хотя, опять же, пик событий там был неделю назад, и как кто будет на это реагировать, какие решения могут быть приняты через неделю или месяц – пока сложно сказать.

— Насколько вас задела девальвация рубля в России?

— Задевает в том смысле, что мы становимся более дорогими для местного покупателя, в сравнении с местными аналогами. С другой стороны, местных аналогов у нашей продукции там не так много. Кроме того, теперь мы стараемся заранее включать валютные риски в цену. Оттуда от партнеров мы получаем оплату в рублях, при этом, скажем так, виртуальная цена у нас установлена в евро. И мы просто делаем для рассчетов особый обменный курс, и в него стараемся включить все риски.

— В прежних интервью вы говорили, что обычно за девальвацией рубля в России следовали достаточно нудные переговоры о тамошними партнерами, о пересмотре цен. Поясните?

— Именно потому мы перешли на рассчеты в рублях – чтобы у местных дистрибьюторов не было этого аргумента об их убытках из-за девальвации.

— Тогда получается, что валютный риск вы все же берете на себя?

— Мы его включаем в цену. Поясню на примере из прошлого года: в начале года евро стоил, допустим, 43 рубля. Но на нашу продукцию мы пересчитали рублевую цену, исходя из курса в 45 рублей. А к концу года евро стоил, допустим, 46 рублей. Получается, какой-то период мы выигрывали, какой-то – проигрывали, но в среднем остались при своих. Думаю, и в первом квартале 2014 года мы по валютным колебаниям в среднем выйдем по нулям, потому что коррекцию курса мы провели уже в конце января. Первы отгрузки в Россию в этом году по курсу были с небольшим минусом для нас, но уже февральские – с небольшим плюсом.

— Резкое снижение роста российской экономики пока не ощутили?

— Пока нет. Мы продолжаем усиливать проникновение в российский рынок. Я мог бы ответить на этот вопрос, если бы мы не осваивали новые территории. – если бы у нас была постоянная величина покрытых нашей сетью городов. Но мы до сих пор совсем не так глубоко представлены на российском рынке  — мы только-только, около года, начинаем заходить в города c населением менее миллиона. Если бы Рига находилась в России – там только теперь появился бы наш представитель. Тогда как у нас в Риге их — семь.

Замедление на рынке в среднем, может, и есть. Но за счет того, что мы идем вглубь – мы этого не чувствуем.