Стоит ли принять предложение добровольного откупа, и продать акции балтийского оператора азартных игр Olympic по 1,9 евро – и есть ли надежда на более высокую цену, а также на активность институционалов, которые недовольны? NaudasLietas.lv расспросили главу литовской ассоциации инвесторов Витаутаса Плунксниса.
Напомним предысторию.
Эстонская Olympic Entertainment Group (OEG) 19 марта сообщила, что ее основные акционеры, контролирующие 64% компании, намерены в рамках добровольного откупа продать свои акции фирме Odyssey Europe AS (за которой стоят британские инвесторы – Novalpina Group). Цена пакета – 183 млн евро, или 1,9 евро за акцию. Откуп идет с 4 апреля по 2 мая.
После сделки Olympic Entertainment Group, которая в последние годы была в первой тройке наиболее активно торгуемых эмитентов Эстонии, намерена покинуть Таллиннскую биржу, а также продать латвийскую дочернюю компанию – самый прибыльный актив OEG.
В ответ литовская ассоциация инвесторов написала письмо эстонскому регулятору, сообщив о своих опасениях: цена выглядит слишком дешевой, причем в случае добровольного откупа она не регулируется законодательством, – а на на рынке ходят неподтвержденные слухи, что главные продавцы OEG впоследствии могут «вернуться» в бизнес, получив доли в Odyssey Europe либо Novalpina Group. О своем недовольстве тем, что компания может так легко уйти с биржи, сообщила и шведская East Capital, которая контролирует около 1,3% акций OEG.
После того, как крупнейшие акционеры Olympic сообщили о готовности продать свои доли, и о готовящемся добровольном откупе акций, вы заявили о своем недовольстве. Что смущает?
Начнем с того, что компания продана сравнительно дешево. Если вынести за скобки денежные накопления на счетах Olympic, — а кредитов там практически нет, – то опубликованная цена сделки с коэффициентом P/E всего около 7,5. Сравнивая с другими компаниями такого размера, это довольно дешевая оценка.
Кроме того, сама сделка оформлена так, что миноритариям ничего нельзя сказать против. Это не тот случай, когда есть договор о покупке долей с главными акционерами, после которого делается обязательный откуп акций у миноритариев. Тут объявляется добровольный откуп, условия которого не особо регулируются. В итоге получается, что закон в этом случае не регулирует, какая должна быть цена откупа. И после того, как два нынешних главных акционера Olympic ответят на это предложение, по эстонскому закону новый откуп для остальных уже не нужно делать. Получается, если ты сейчас не продашь свои акции, то другого откупа может и не быть. Насколько я читал эстонское законодательство, уходя с биржи, не обязательно объявлять еще один откуп.
Кроме того, было объявлено, что после сделки Olympic продаст свой главный по размеру прибыли актив – Olympic Latvia. После чего к Olympic, который лишится своего главного актива, будет присоединена компания, которая возьмет средства на эту покупку в долг. Значит, дивидендов скорее всего долго не будет.
Все эти действия в совокупности ведут к тому, что миноритариев вынуждают продать свои акции, и нет никакого арбитра, который бы сказал, справедливая это цена, или нет.
В чем главные опасения?
Если два главных акционера Olympic реально продают бизнес за такую цену, и впоследствии никак не будут участвовать в этом бизнесе, не будут получать никаких дополнительных бонусов, консультационных комиссий, еще чего-то подобного, – тогда, наверное, к сделке не может быть претензий. Тогда, по всей видимости, главные собственники действительно продают за ту цену, которую они считают справедливой.
Но мы хотим, чтобы эстонский регулятор проверил, нет ли у покупателя и главных продавцов каких-то еще договоров на стороне. Например, предположим вариант: вот случился делистинг, маленькие акционеры продают свои акции, после чего два бывших главных акционера Olympic вкладывают полученные деньги, или их часть, в этот же бизнес. То есть, делают всю эту сделку, чтобы выкупить акции у миноритариев, после чего два главных акционера снова в деле. Это наше главное опасение.
Вы написали письмо эстонскому регулятору. Вам что-то ответили?
Нет, ничего. И после этого было подтверждено добровольное предложение об откупе акций, и процесс начался в том виде, в котором его планировали главные акционеры.
То есть, надежд на регулятор не много?
Не мне комментировать методы их работы. По закону, цену добровольного откупа никто и не должен регулировать. Не думаю, что здесь у регулятора было бы много аргументов. А то, будут ли крупнейшие продавцы Olympic в дальнейшем участвовать в этом бизнесе, – думаю, этот вопрос регулятор мог бы рассмотреть.
Если посмотреть котировки Olympic в пятницу – довольно много сделок было по цене выше откупа, по 1,905 евро. Видимо, какие-то инвесторы видят там идею, чтобы не продавать, а покупать. Что это может быть за идея?
Ходят слухи, что некоторые институциональные инвесторы, владеющие большими пакетами акций Olympic, недовольны происходящим. Мол, если кто-то из этих фондов думает сопротивляться, для них эти переплаченные полцента за акцию (от цены откупа) мало что значат.
Суть идеи в том, что если главный покупатель в итоге получит 90% акций или более – он сможет сделать последний принудительный откуп по той же цене добровольного откупа, и получить 100% компании. Поэтому группе институционалов, если они хотят сопротивляться, было бы важно иметь более 10% акций. Возможно, последние покупки имеют такую логику.
В Эстонии для сквиз-аута нужно 90%?
Да, в отличие от Латвии и Литвы, где планка выше – 95%. Когда инвестор имеет объем для сквиз-аута – остальным уже очень трудно сопротивляться. Если у миноритариев есть намерение каких-то активных действий – нужно объединиться, и собрать более 10%.
Литовские инвесторы в этом вопросе не собираются кооперироваться?
Тут все в руках больших институциональных инвесторов. Для нашей ассоциации… Во-первых, мы все же литовская ассоциация. Делать какие-то активные действия не на своем домашнем рынке… Мы уже сделали свою часть – обратили внимание регулятора, высказали свое мнение.
В литовской прессе ранее были предложения, что возможно, в этом году все же будут выплачены дивиденды.
Если бы кто-то планировал сейчас платить дивиденды, и не сообщил об этом, скупая акции по 1,90 евро – потом это было бы чревато обвинениями в манипулировании рынком. О таких выплатах обычно сообщается заранее. В официальном сообщении было ясно написано, что дивидендов не будет.
Резюме: если бы лично у вас были акции Olympic – вы бы их сейчас продавали по 1,90?
Я бы ждал. Тем более, если будут активные действия со стороны институционалов…
Добровольный откуп закончится в начале мая. Если после этого Olympic уйдет с биржи, акции станут неликвидны.
Да. Но как указано в документации предложения об откупе, его срок еще может быть продлен. Теоретически и цена этого откупа тоже еше может меняться в процессе. В любом случае, стоит дождаться, будут ли активны крупные институционалы, у которых больше денег и возможностей. То, что кто-то начал покупать дороже цены откупа – это вселяет некоторые надежды.
Что думаете о несостоявшемся привлечении стратегических инвесторов в Tallink? Литовские эксперты комментировали в том духе, что это не конец истории, и процесс продажи наверняка возобновится позже.
Среди акционеров Tallink есть инвесторы private equity, которые по своему профилю должны выходить из компании через определенный срок. Обычно бывает, что если первый раз не получилось продать – делаются выводы, бизнес меняется, чтобы сделать его более привлекательным для конкретных инвесторов. И тогда через год или два к этому процессу обычно возвращаются. Этот вариант – вполне возможный.
Ходили слухи, что были покупатели на паромный бизнес, но их не интересовали отели Tallink.
Покупатели могут быть разные, кому-то нравится инфраструктура, другим – диверсификация и разные бизнесы, которые они сами хотят структурировать. Думаю, там главный вопрос – хочет ли крупнейший акционер продавать свои доли.
Согласны с версиями, что в случае сделки реально было бы продать от 1,5 евро за акцию, и выше?
В случае сделки, такая компания должна стоить дороже, чем цена акций на бирже сегодня или вчера. И для тех, кто инвестирует на бирже, 1,5 евро за акцию показались бы высокой ценой. Но главному акционеру это может не казаться интересным предложением. Активы такой величины – они сейчас стоят дорого. Нелегко найти компанию, у которой IBITDA – порядка 150 миллионов евро.
Но в Tallink ситуация такова, что есть инвестор private equity, которому нужно выйти, и есть главный акционер. И что последнему делать с такими деньгами в случае сделки – какие у него альтернативные варианты для вложений? Думаю, главные акционеры в курсе деталей, но миноритарии конечно ничего не знают. (по слухам, покупатели якобы были готовы платить 1,5 – 1,6 евро за акцию, но главного акционера эта цена не устроила, – С.П.)
Вы, как инвестор, считаете акции Tallink вариантом «покупать», «держать» или «продавать», при цене в 1,08 евро?
Скорее держать и покупать. Компания хорошая, прозрачная. Главный риск – если крупнейшим акционерам покажется, что котировки на бирже им ничего не дают. Тогда с их стороны могут быть какие-то действия, которые не всем миноритариям понравятся.
И о Литве. Какие сейчас главные темы в фокусе у вашей ассоциации?
Одна хорошая новость в том, что европейский суд принял решение: те, кто покупали акции банка Snoras в 2011 году, – они могут получить свои деньги. Потому что люди тогда (незадолго до национализации) заплатили деньги за акции, но в итоге так и не успели получить акции из-за банкротства банка, – и не получили своих денег тоже. Европейский суд решил, что эти деньги нужно вернуть, и в рамках программы страхования депозитов, и в рамках программы страхования инвесторов, активы которых исчезли.
Мы над этим процессом работали 6 лет. Примерно 300 инвесторов было вовлечено, которые совокупно просили вернуть порядка 2 млн евро. Думаю, это самое значительное, что у нас произошло в последнее время. Но тут еще нужно дождаться решения литовского суда. Денег еще никто не получил. Но думаю, мы как ассоциация сделали очень большую работу.
Сколько потратили?
Люди скидывались на юристов. Но никакой юрист не взялся бы за это дело за такие маленькие деньги, если бы знал, что это продлится так долго. А со стороны ассоциации было много административной работы. Если несколько сотен инвесторов участвуют в процессе, даже если ты им периодически посылаешь информацию, они все равно спрашивают, звонят, пишут… Это требует времени.
По скольку скидывались 300 человек?
Если правильно помню, собирали по 2% от суммы, которую они просили вернуть.
То есть, собрали примерно 40 тысяч евро.
Да, примерно так.
И на юристов хватило? У них же оплата почасовая.
С юристами мы изначально договорились, что денег – столько, сколько есть, и больше не будет (улыбается).
Какими еще вопросами заняты сейчас?
Новых скандальных кейсов пока нет. Эмитенты, которые что-то делают явно некрасиво, неправильно – их число уменьшается. Есть еще разные старые истории, как с Linas, но в последнее время ничего такого на рынке не происходило.
